Для нас песочный грушевый пирог и чай. Я звонко болтаю ложкой, улыбаюсь. Графитовые дорожки разбегаются по чистому листу — я рисую план, что-то объясняю. Блуждающий отстранённый взгляд удачно спрятан чёлкой, кривосклеенные шутки приходятся к месту. Я редко смеюсь, многие меня знают как личность “осторожней с ней, ей сейчас нелегко”. Интересно, если бы они меньше говорили о том, как я рыдаю и жгу свои картины, пепел этой личины был бы менее крепко приплавлен к моему лицу? Я ещё не знаю — а что я под ней? Черничники в моей душе стали ненасытными ранами моего тела. Но всё же, хотелось бы верить, будто что-то большее, чем эти язвы. За окном солнечный и ветреный июль в угольном дымке барбекю; мой взгляд залипает в этих декорациях, и, когда подрагивающие в улыбке губы касаются края чашки, я ныряю в себя.

giphu