Розарий дремал, и пионы тоже. Мир был тих и уязвим. Созвездия росы сверкали тут и там. Воздух приятный, чуть приторный, похож на земляничный крем. Рассвет всё-таки. В груди на месте сердца у меня всегда была фарфоровая фигурка – балерина, вращающаяся на ржавой спице в музыкальной шкатулке. Бледное личико в сеточке трещин.
Однажды, рука попыталась вторгнуться в мою душу, я остановила её. Но глаза, показавшиеся мне знакомыми, были добры и ласковы. Тогда я разрешила аккуратно взять моё сердце. Человек осмотрел лишь детали и механизмы. Ему был интересен только сухой остаток, кпд. Это задело меня, всегда трепетавшей перед чудом. Я потянулась, чтобы забрать моё сокровище, но оно выскользнуло из наших рук. Человек с виноватым видом подал мне осколки, опустил глаза и без слов удалился. Я не знала, что так бывает. Без звука произошла трагедия, и, казалось, ничто не изменилось вокруг; только осколки резали грудь, да сердце хрипело искорёженную мелодию. Но неуловимо… чуть сдвинулись полюса. Атмосфера сгустилась и затуманилась, роса осыпалась инеем с еловых иголок на льдистые лепестки. Паутиной изморози покрылся и навсегда остался ни жив, ни мёртв, мой мир. Молчит розовый сад…

giphu