Слишком поздно говорить о жизни, слишком поздно пересчитывать грехи и добродетели. Когда волна сомкнулась над головой, пожалуй, стало даже легче. Это совсем не свет в конце туннеля, а бирюзовая вода, осколки мрамора в синеве, разноцветная смальта мозаик на стенах древних-древних храмов. Я уже и забыла, как я их строила, а теперь здесь бледно-розовые медузы, свидетели. Вес воды ломает рёбра, вытесняя вдох, данный мне при рождении. До того падая былинкой, я начинаю плыть. Эхо за спиной, склоны смыкаются в гипнотизирующей темноте, посылающей пульс. У подножия скал кипятит море плутоническая лава, облизывает трон и стопы короля. Я подплыву, прижмусь к его груди, к антрацитовой коже, и свернусь калачиком на коленях, будто кошка. Зачем – огонь? Зачем я сгорю? Чтобы забыть одну боль, надо отдаться другой. Мои распахнутые глаза осушит тьма. Тяжёлая лапа опустилась на плечи, загрохотали обломки, и лава влилась в рот, выдавливая последнее дыхание.

giphu