– Стой, не входи. Оставайся в тени.
В чёрной-чёрной комнате, на алтаре рубинового света умирала лилия, залитая кровью. Рядом был мой ангел, на его крыльях дрожали серебряные росинки. Святые слёзы прощения он собирал в ладони и окроплял цветок.
В чёрной-чёрной комнате, в куполе рубинового света умирала моя душа, залитая кровью. Рядом был мой друг, его серебристые волосы горели нимбом, а длинные пальцы были ещё нежнее и аккуратнее, чем всегда. В ладонях он протягивал ей белоснежные таблетки, бинты, письма – что угодно для пробуждения; он гладил её и прижимал к себе, и льдинки его зрачков отражали алую пантомиму боли. Кровавым дождём в нём текла печаль и смывала навсегда улыбку. Темнота отправляла тени подписывать бумаги, ставить штампы, заказывать услуги могильщиков.
– Стой здесь, не входи. Ты уже ничем не можешь помочь, – сказал мне грустный ангел, обнял за плечи и повлёк за собой. Вымолил ли он мне прощение? – Ты была не права, время ещё не настало.

giphu