Отвесные скалы до неба, далёкие прозрачные воды, над которыми никто не поднимет парус – место, в котором не надо притворяться. Там я ложусь на мокрый песок, у волн; там ослепительный, почти металлический, блеск лучей пронзает невесомое тело; там я брожу босая и нахожу мраморные головы, ситары и аммониты, вбитые поступью времени в пыль. Вглядываясь в лики давно забытого, я только напеваю под нос одну мелодию. Когда приходится ждать ещё 37 секунд до светофора, я закрываю лицо руками, и даже сквозь пальцы и веки вижу всепроникающее солнце, тёплое и сладкое как корица. Асфальт на пешеходном переходе нагревается под моими ступнями. Когда в сырых ночных переулках меня догоняет туман, я начинаю напевать ту самую мелодию, чтобы увидеть светящиеся под луной перламутровые волны, качающиеся морские лилии и жемчуг того чудесного места, где в песках перемешаны хребты и флейты, а тишина перевита шуршанием воды и ракушек. Симфония такой тишины, осипших ситар и перестукивания жемчужин поднимается в бездонное небо, когда я, напевая свою мелодию, засыпаю на старом продавленном диване.

giphu