Грохот автомагистрали, похожий на монотонный гул водопада, хлестал по высоким заградительным щитам, и потому лишь струйками и ослабленным эхо метался по узкой боковой улочке, ровной, чисто выметенной и гладкой, словно бетонный короб. Белые каменные заборы светились от полуденного солнца, не выпускали за пределы дворов тень от садовых деревьев – вишни, гинкго и диковинных ив. Я постучала в знакомую дверь и вошла. Мой друг – худенький, спокойный – стоял на тропинке, держал чемодан и рюкзак.
– Жду такси.
– Уезжаешь?
– Да. Ты же знаешь. Мне просто необходимо уехать.
– А колледж, конкурс? Ты же хотел…
– Сейчас есть что-то важнее. Эта болезнь просто не оставляет мне времени.
Я обняла ладонями его бледное, покрытое испариной лицо. Как-будто пальцы касались бумажной маски, под которой трепыхались бабочки. Мы долго глядели друг другу в глаза. Его мягкая улыбка сказала “мне страшно”.
– Понимаю.
Мы остались ждать такси вместе – пожимали руки в оглушающем хоре кузнечиков и цикад. Мы могли никогда не увидеться снова. Эта птичка хочет улететь сквозь прутья клетки. Пусть мне приснится то, что он увидит.

giphu