Бессонница, наркотический бред и боль выплавили ей кости из стекла. Прекрасный выродок. Когда она ломала их, они торчали из ран – розовые и лаковые как сколы леденца. Она ходила в церковь, в брошенный ковчег, по пыльному полу бегали жирные крысы, розы витражных окон пылали. Она заходила в темноту исповедальни и всё вновь и вновь повторяла “прости”, “зачем?”. Прости… Зачем?… Ей не отвечали, лицо очерчивали малиновые ромбики бликов – никого не было напротив. Зачем?… Прости… Что если она повторит это ещё тысячу раз? Что-то изменится? Наука говорит – шанс есть. Но без веры её упование лишь серафимы из папиросной бумаги. Они рвутся, а крысы их жрут. Тут уж никакая наука не поможет. Даже в этом полумраке осквернённого храма есть шанс найти не селадоновую скорлупку, но тёплое голубиное яйцо. Если верить. Даже искалеченное тело можно исправить, пока до сладких косточек не добрались острые зубы. Брось дешёвый пластиковый крестик и вспомни о горячем пурпуре в себе – он всё ещё бьётся.

giphu