Крепкий чай дымится в наших кружках и ждёт вечерних историй. Пока мы вслушиваемся, но есть только треск лопающихся в огне веток. Над костром склонились отсыревшие сосны. Затянувшаяся хворая зима держится когтями своих старушечьих лап за крыши и утёсы. Но потеплевший ветер приносит к нам запахи размытой земли и набухших травяных корешков, лужи наполняются закатным блеском. Сияние разлито ровным слоем где-то за тонкими облаками. Тишь. Так положено – до первого листочка, который сам не осмелится без чьей-либо помощи тронуться в рост, солнце не появляется после зимних метелей. Золотой принц спит в усыпальнице. Солнце спит подо льдом, а он уже хрупок и темнеет по краям, птичьи лапки оставляют на нём заметные царапины. И вот мы с тобой ждём, когда древесные соки потекут быстрее и станут пряными. А пока только смотрим, как гаснет ещё один день в осиротелом королевстве, как мрачнеет небо, повитое ветвями. Когда лес вокруг давит словно стены склепа, мы страстно зовём Его: “каждая искра станет звездой, а все они сольются в жар, в вечно-юный лик Солнца, которое одарит благодатью того, кто первым решился жить”.

giphu