Окраины были выцветшие и пустынные. Солнце палило нещадно, лоб раскалялся, я чувствовала солёный пот на губах. Горячие ладони клёна облепили разрушенные стены, из утробы веяло подмоклой гнилой травой, призрачными потоками хлестали из окон старые рваные тряпки. Даже с закрытыми глазами можно понять, когда входишь внутрь – запах раскалённого пыльного кирпича сменяется болотистой прохладой вечной тени. Там в земле округлый разлом, уходящий неописуемо глубоко в землю. Эхо моего голоса ещё долго перекатывается стеклянным шариком в каменной трубе прежде, чем вернуться, коснуться лица водянистым дыханием спящего в недрах титана. Жужжание и шелест листьев будто накрыло бархатным колпаком, я понимаю, что лечу в эту темноту. И сама не знаю как это случилось.
Приземления не помню. Во мраке я чувствовала острую боль в ноге, гул и промозглость вокруг, и касание света моей макушки – отверстие колодца глядело на меня остылым оком. Далеко-далеко в нём был зрачок – моя фигура. Я стояла там наверху и ждала, когда эхо моего зова бумерангом вернётся ко мне.

giphu