До определённого возраста (сейчас нам точность не важна) я оставалась ребёнком, малышкой жадной до конфет. Но случилась одна гроза, и неоновые молнии били в громоотводы, а я вышла в серо-серебристый дождь, пахло мокрой пылью и июлем. Вскоре посветлело, трава быстро подсыхала на солнце; и было так приятно лечь в саду у кустов шиповника. Дождинки скатывались на язык уже сладкими. Изумрудная сень деревьев расступилась под ветром, и я увидела бескрайнее небо, я увидела гигантов, что держат на плечах космос, а ещё косматые пряные бризы. Зажёгся пожар на западном склоне, вечный, вечный…
Вечный, вечный закат, вобравший всю мою жизнь. В груди распустился лотос, лепестки его перебирал тот самый летний дождь. Вот так в меня вдыхали душу. Оранжевые всплески навсегда впечатались в глубину моих зрачков. Это мои благие шрамы. Когда остатки рыжины попрятались в росинки, и спустились фиолетовые тени, я всё стояла, как поражённая молнией, сердце жгло будто специями. Прошли десятилетия, а мне кажется, что я там стою и всё смотрю на закат.

giphu