– Даже не проси, я не вернусь.

Она смахнула его тёплые руки с плеча. Белёсые тонкие тусклые волосы колыхались на свежем ветру, хлопчато-бумажная роба хлопала, обнажая худые ноги и хрупкие руки, все перевязанные пахучими трубочками капельниц. Под выгоревшим на солнце, которого она не знала уже два года, пригорком плескалась слюдяная поверхность реки, покачивался на ней кораблик с алюминиевым бочком, на котором блистала золотом эмблема якоря. Уголок мира был тихим и родным, как дом. Он был домом кораблика.

– Ты не сможешь так выздороветь и выжить, да ещё стать счастливой.

Её матовые зрачки намокли, стали дымчатым зеркалом.

-Смогу. Пусть… Пусть это будут крупинки радости, не больше макового зерна! В том бреду и чаду я таю как айсберг в тропиках. Я знаю, так я уже не доживу до того момента, когда смогу своими ногами придти, к примеру, сюда, и своими глазами увидеть возвращающийся в гавань кораблик, и его приветственных гудков я не услышу. А мне это нужно. Это моё маковое зёрнышко.

giphu