Расспроси меня, как я живу в тесной клетушке, объёмом на два с половиной вдоха. Когда я “вальсирую”, с взлохмаченными волосами, я задеваю локтями стены камеры. Спроси, как я вообще могу писать тебе всё это. Как у меня хватает мужества? Помнишь мою добросердечность, которая превратилась в кинжал, направленный против меня? Его лезвие теперь затупилось и только расцвечивает синяками мятую, больную плоть. Сухие рассыпающиеся кости, тугие воспалённые мышцы. Кто виноват сегодня в том, что даже свет обжигает? А самое горькое это то, что я сама… Моя была та игла, которой сама тебе зашила рот, чтоб ты не смог говорить со мной. Теперь я как заключённая в тюрьме — общаюсь через посредника. Наши молитвы поднимаются в небо — к Нему — и мы играем этими молитвами в бадминтон.

giphu