Разбитая асфальтовая дорога стрелою убегала к горизонту, объятая кустами ирги и орешника. А над самой конечной точкой нависала неохватная серо-синяя облачная пирамида, широким основанием почти касаясь земли. Медленно вращались её воздушные рукава, как лопасти. Вздымались ослепительно белые короны, развевались жемчужно-серые флаги. Мне представлялось, что там находится какое-то небесное царство. Я ещё помешкала на дороге, перекладывая тяжёлую корзинку из руки в руку, а потом побежала по одуванчиковому пригорку на вершину, к липам, и села в их тени. Я смотрела, как ты работаешь там внизу, и задумалась вдруг о том, что бывали времена, когда мы расщеплялись по всем плоскостям, а сейчас срастаемся в слово “мы”. Берёмся за руки. Я даже зажмурилась от удовольствия, улыбнулась. И кинулась из прохлады на жару к тебе — принести обед до грозы. Я старалась бежать очень быстро.
Здесь гремят холодные водопады, грабы не замолкают на беспокойном ветру, в грозовых шелках спускается дождь… Запотели изнутри окна в моей беседке. Я поглаживаю пальцем стеклянную испарину и жду окончания ненастья. Здесь солнца не будет: наступит пасмурный вечер; тонко, нежно-сахарно, повеет от чашечек вьюнков в сумраке; турмалином выпадет роса — и застынет в уснувшей кромке воды. Небо будет ронять жемчуг (моё сердце уже наполняется грустью, а глаза — слезами), и утки будут подплывать и передавать мне ожерелья в усталые руки. Воспоминания — укор. Меня чуть лихорадит. Грабы будут стенать, разгоняя влажную душную тень под собой горьковатым порывистым дыханием. Не страшась бури, на нижних ветвях всю ночь будут сидеть ласточки и просто молчать со мной. Я прижму к груди жемчуг, опущу голову, и меня укроет серыми крыльями Алконост.
Забывай, забывай…
Вы идёте сквозь молочный туман, он ваша вселенная сейчас. Он, да золотисто-розовый дымчатый свет, ластящийся у ног. И ничего не видно — вы двигаетесь на мой голос. Сначала вы дивились миражам, потом боялись чудищ. А затем привыкли слышать в безвестности путеводный колокольчик моих слов. Воздух стал тёплым, пелена — сладкой. И больше не хотелось, чтоб ворвался фён, он прекратил бы сон. Стали доверчивыми… Даже не опасались, когда услышали металлические шорохи где-то внизу. Раньше вы бы подумали — змеи. Нет… Нет, это петляющие нити колючей проволоки. Вы бы могли знать, что они приносят вред… Они привели вас ко мне. Я в плотной золотой мгле, подсвеченной внезапно случившимся солнцем, предстала для вас неземной. Но…вокруг меня пульсирующий кокон из проволоки, готовый сжаться. Ещё раз. Зачем я вела вас?