Под полнозвучным фиолетовым небом дышат эхом, наводнённым пунцовыми светлячками, пещеры; колеблются под нагретым ветром узкие голубые травы и бирюзовые колосья (огромная, бесконечная степь!); медуница, задрёмывая, поёт литании у разломов гранитных колодцев. Поддаваясь очарованию этой ритмичной магии, я любуюсь закатом павлиновых оттенков. Такое бледно-синее солнце, всё-таки, дарит самые изумительные вечерние и утренние часы во всей вселенной. Я привязана к этой планете так, что подумываю перебраться сюда насовсем, отказавшись от благ цивилизации и смешавшись с дикарями. Ведь привязаны и верны мне и мои друзья-туземцы. Только они не любят присутствия машин рядом с племенем, поэтому после ночёвки я тронусь в путь пешком — всего-то день пути. Мои васильковые следы на лавандовом песке затягиваются через минуту.
Заклокотали небеса, и хлынул ливень. Ты отбросил лопату и кинулся к крыльцу, под навес, оглянулся на окна. Я поскреблась в стекло и, с улыбкой, знáком предложила войти. Судя по всему, лить будет недолго, но мы успеем попить чаю. Я сняла раскалённый чайник с огня и поставила на стол угощения. Мы макали дольки сушёных яблок в мёд, прикусывали свежим хлебом и обсуждали список дел, оставшихся на сегодня. Ливень выбивал пыль из деревянных рам. Серебристые ивы танцевали на ветру, лучезарным светом сияли поля мягких ромашек под мелькающим среди туч солнцем. Мы мечтали об этом пейзаже: я его нарисую, ты — сыграешь. Но и без того он был совершенен… Я высунулась в форточку, несколько раз глубоко вдохнула и сдёрнула фартук. Так как дома с делами покончено, я решила, что пригожусь тебе в огороде. Ну вот и распогодилось! Вдвое светлее стало от блистающей речки и вымытых ромашек, дружной толпой тянущихся вдоль лучей к небу.
Мелькали тёмные закопчённые окна и жестяные плафоны фонарей. Она бежала босиком по залитой брусчатке — в льняной вощёной рубахе, с намокшими волосами, язвы на коже заживали как по волшебству. Тупик. Стены тонут во мраке, вокруг шуршат облезлые крысы, с острыми ощетинившимися мордочками. Горят стаи угольков. Она обернулась – остроносая тень приблизилась. Фигура в чёрной шляпе, плаще и в клювастой маске остановилась поодаль. Заскорузлая корка запёкшейся крови и гноя покрывала его перчатки. Могли ли это существо сейчас хищно улыбаться? В панике, но не отрывая взгляда от старого знакомого, она присела в поисках оружия. Рука наткнулась в копошащейся тьме на ржавый скальпель, и девушка, дрожа, неубедительным выпадом выставила его перед собой. “Ты меня не получишь! Я уже не твоя!” Нет смысла бежать. Теперь она уверена. Крысы шипящей волной поглотили хозяина.