background
August 11, 2013 (Ин)Сомниаграммы

Меня убили, сестра

Кто это — ты или я? Я узнаЮ это платье в мелкий цветок, белое тело, убаюканное языческими молитвами. Муравьи шепчутся в твоих волосах. От тебя до меня грибы прокладывают ведьмины тропы через поля, засеянные нашими прощальными словами. Блестят лужицы на дне оврага, сотни бабочек целуют воду у кромки старицы, гвоздИки прорастают сквозь липкий прах моей одежды, обвивая ледяные Икры. Я дотрагиваюсь до твоих влажных спокойных век и, даже, рада — ты больше не боишься Палочника. Не жалею себя, только горчит оборванное воспоминание: закат, прощание, ты берёшь меня за руку и сбивчиво объясняешь, что я на самом деле… что мы…

Милая сестра, я умерла. Мой затравленный взгляд поверх травы будет отпугивать путников, они примут меня за призрак, алкающий мщения.


No Comments

August 7, 2013 (Ин)Сомниаграммы

Безымянность

У тебя нет имени, душа. Я смотрю сквозь сияющие стеклянные изгибы твоих контуров; твои серые глаза теплеют, они уже мерцающе-карие; по твоим плечам стекает речная вода и свет. В лёгкой дымке мы пьём чай. Парение облаков замедляется: они смешиваются с благоуханием садов, делаются воздушными и пенными, превращаются в жасминовое парфе. У тебя нет имени, душа. Чуть приглушённым хрустальным звоном перекатывается в тебе пение малиновки, и рубиновые лучи. На твоих висках растут лотосы. Я люблю твоё невесомое тёплое рукопожатие. Я не помню своего имени, душа. Дуновение ветра становится сухим прикосновением сосновой коры на моих призрачных пальцах. Аромат чая и хвои струится сквозь мои ладони. У меня нет имени, душа.


No Comments

August 6, 2013 (Ин)Сомниаграммы

Кому поют скворцы?

Я разгладила свой рисунок: залитую дождём акварель. Очертания облаков набухли от воды, краски поплыли, толщу розового света прошивают воздушные хвосты самолёты. У заболоченного канала в молодой траве сидит рыжий кролик, со дна тянутся ветви затопленных ив с частыми жёлто-зелёными листочками. Влага оживила движения на бумаге, она оживила пейзаж. Грубые ласки гроз привели в чувство задремавшую землю, и теперь проросли острые пучки душистых нарциссов в ямках и на берегах ручьёв, заливаются дрозды, иволги и скворцы в рощах, веет сладко-пряно свежей берёзовой и тополиной зеленью. Только покинутая деревня не проснулась. Волнистый бархат яблоневых, вишнёвых, терновых и черёмуховых садов благоухает, обнимая кости домов. Изумрудные жуки ползают по мутным стёклам потемневших окон и пьют тюльпановую росу из бутонов по утрам.


No Comments

Меня убили, сестра
Безымянность
Кому поют скворцы?